Неожиданно и свежо, выделяясь на фоне концептуальной афиши театра «Школа современной пьесы», смотрится премьера эксцентричной комедии «Вальс одиноких». Спектаклю драматурга и режиссера Семена Злотникова благодарно аплодируют и заядлые театралы, и случайная публика, привлеченная рекламой с именами любимых актеров: Татьяны Веденеевой, Юрия Чернова и Владимира Шульги.
Нормального зрителя «калачом не заманишь», он идет в театр главным образом потому, что хочет «испытать и почувствовать», стряхнуть с сознания пелену однотонных буден, маету запутанных и мелких взаимоотношений, ради того, чтобы отключить хоть на время в голове гул мегаполиса. Нормальному зрителю не хочется, устроившись в кресле, вновь попасть под прицел нервных криков и под грохот метро, от копирования жизни на сцене тянет сырым сквозняком уныния. Нормальный зритель желает восстановить кровоток, повысить тонус и хлебнуть эйфории…
Спектакль «Вальс одиноких» замечателен тем, что легко снимает приступы тоски и апатии. Редкий московский спектакль хочется посмотреть хотя бы дважды. А на «Вальс» — идут и идут, заполняя зал до отказа, переговариваясь в фойе в возбужденном предвкушении зрелища, пересказывая друг другу сюжет, вернее – эмоции, вызванные сюжетом и великолепной актерской игрой.
Сюжет балансирует между парадоксом и обыденностью. История о том, как бедный разведенный русский приехал к бедному женатому другу детства в Америку, а тот, наступая на горло собственной песне, делает попытку познакомить его с богатой одинокой американкой, могла бы стать расхожим анекдотом, если бы вдруг не получила обобщенную глубину библейского мифа.
«И нашел я, что горше смерти женщина, потому что она сеть, и сердце ее силки, и руки ее оковы». Женщина, какой описал ее в своей пьесе Семен Злотников, может мгновенно воплощаться и перевоплощаться, минуту назад она просто подавала кофе к столу, и вот вдруг становится вневременным мистическим существом, почти – сущностью, меняющей обличья как платья, влекущей на ложе любви как в космос. Недаром же драматург и имя для своей героини выбрал символически-конкретное: Мэрилин. Татьяна Веденеева с ее выточенной фигурой, с ее неподдельным аристократизмом, мягкостью голоса, с врожденно-грациозными движениями стала достойной носительницей имени секс-идола ХХ века. Ее Мэрилин — то ли служительница античного культа, то ли сама богиня Веста. Жениться на весталке – смертельно опасно, не потому ли четверо предыдущих мужей прекрасной героини канули в вечность и остались от них лишь куклы-копии, то ли стражи, то ли обереги. И все у нее красиво, все обольстительно, и даже кофе пахнет любовью, выпьешь – полюбишь, полюбишь – умрешь…
Мэрилин – магнит, солнечная богиня, центр круга мироздания. Вокруг – мужчины: звездная вращающаяся пыль. Тот, что в СССР родился под именем Георгий, свыкся, растратился под именем Жора, а в Америке обезличился под именем Джонатан, стремительно и опасно, сжигая весь свой кислород, вращается на самой короткой орбите. «Разве умный человек от тебя убежит? Он умрет – а не убежит!», — чистосердечие его перед Мэрилин понятно даже куклам, но не ей.
Однако черед открытых признаний — это позднее. Сначала – недомолвки, сарказм, внутренняя борьба противоречий: остро разыграна партия глухой ревности Георгия и целомудренного наива Антона, этот новый русский эмигрант выплюнут родиной на чужбину, как-то он, беспанцирный и беззащитный, приживется в Америке? И вот уже подмешиваются другие краски, через реплики, вызывающие в зале приступы хохота, проступает другой жанр, сугубо драматический… Но, подзарядив зрителя смехом, автор спектакля тут же возвращает персонажей в свою нафантазированную историю. Не для того привел он этих двух типичных мужчин к абсолютной женщине, чтобы разыграть на сцене очередной памфлет об эмигрантской жизни. Тут дело другое – лирика, безупречный классический «треугольник»…
Двое — возле особенной женщины. Один – Джонатан – измучен скукой и скован долгом супружеской жизни. Второй – Антон – полон страхов и комплексов, похоже, он бежал не столько от проблемного быта и «жизни взаперти», сколько от собственных пережитых семейных кошмаров. Завоевывая одного, весталка теряет другого: в конце концов, Георгий оставляет в ее доме свою куклу – Джонатан становится пятым стражем храма. Вакансия свободна, Антуан утешит Мэрилин, оплакивающую любовь Джонатана.
Актеры Владимир Шульга и Юрий Чернов мастерски балансируют на тонкой грани, соблюдая правдивое равновесие образов. Зритель верит и напряженно сопереживает…
Пьеса «Вальс одиноких» написана двадцать лет назад. И вот лишь сейчас, поставленная самим автором, она стала известна широкой публике. Тонкая ирония, философия невмешательства, умение «перетряхнуть» персонаж до последней пылинки, заставить его раскрыться через, казалось бы, бытовой заурядный конфликт – в этом уникальный почерк Семена Злотникова, автора, который двадцать лет назад задавал направление новой российской драматургии и с которого, собственно, и начался театр под руководством Иосифа Райхельгауза.
Но «Вальс одиноких» сам Семен Злотников называет пьесой странной, самостийной и даже стихийной. Она действительно обладает какой-то внезапно возникающей многомерностью головоломки: раз – и реальное сменилось ирреальным, при сильном текстовом каркасе не слово становится материалом спектакля, а пространство.
Все новое – это хорошо забытое старое. Давно написанная пьеса обрела жизнь в театре под вывеской «Школа современной пьесы», лишь подтверждая справедливость этой мысли. А, может быть, это просто – второе дыхание театра на Неглинной?